Тайна «пяти деревьев»

В одном из древних памятников гностической литературы – «Pistis Sophia» - книге, которая содержит таинственные разговоры между Иисусом, Марией и апостолами, которые произошли между Его воскресением и вознесением (между этими событиями минуло целых одиннадцать лет!), вскользь упоминаются весьма загадочные слова про некие «пять деревьев». А именно то, что Иисус не сказал Своим ученикам «о пяти деревьях, в какие места они изведены» (Фраг. 1, глава 1.), как и о некоторых других тайнах. Далее (глава 10) говорится о том, что эти «пять деревьев» вместе с другими тайнами пребывают в таинственной светоносной одежде Христа. Сама же тайна «пяти деревьев» так и не раскрывается.  

«Пять деревьев» встречаются также в апокрифическом гностическом евангелии от Фомы: «Ибо есть у вас пять деревьев в раю, которые неподвижны и летом и зимой, и их листья не опадают. Тот, кто познает их, не вкусит смерти» (Фома 22). Как мы знаем, в ортодоксальной книге Бытия говорится, что в Эдеме были только два важных дерева (кроме, естественно, всех остальных райских деревьев) – «древо жизни» и «дерево познания добра и зла» (Быт 2:9) и только одно из них могло дать вечную жизнь. Нет сомнений, что в гностических системах эти «пять деревьев» играли какую-то важную роль, но остается загадкой – какую. Еще «пять деревьев» упоминаются в манихейской книге «Кефалайя» (Главы), но там эти деревья связаны с пятью стихиями, что, как мне кажется, может увести наши поиски совсем в другом – неверном направлении. Стихии – материальны, а познание дающее жизнь – нет. Нужно не «вкушать» плоды этих деревьев, а «познать» их самих, чтобы познавший «не вкусил смерти». О пяти деревьях связанных с пятью стихиями упоминается также в традиции Дао.

Упоминание о «листьях, которые не опадают», обращают наше внимание на слова псалма: «И будет он как дерево, посаженное при потоках вод, которое приносит плод свой во время свое, и лист которого не вянет; и во всем, что он ни делает, успеет» (Пс 1:3). Но этот текст сравнивает с зеленеющим деревом человека – праведника. В «Pistis Sophia» эти деревья появляются в контексте с «пятью Предстоятелями» (они же Предводители) и «пятью письменами». Речь, таким образом, может идти о пяти учителях гностицизма и написанных ими творениях, но такое объяснение кажется мне слишком натянутым.

Приходит на память также мистическое дерево из Откровения Иоанна: «Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать [раз] приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева - для исцеления народов» (Откр 22:2), а этот фрагмент в свою очередь ведет нас к пророчеству Иезекииля: «У потока по берегам его, с той и другой стороны, будут расти всякие дерева, доставляющие пищу: листья их не будут увядать, и плоды на них не будут истощаться; каждый месяц будут созревать новые, потому что вода для них течет из святилища; плоды их будут употребляемы в пищу, а листья на врачевание» (Иез 47:12). Здесь, по крайней мере, имеем несколько деревьев, хотя ни что нам не говорит о том, что их именно пять. Как бы там ни было, понимаем, что речь здесь идет о символах.

Может показаться странным, но традицию «пяти деревьев» находим в древне ирландской мифологии. Могла ли эта традиция каким-то образом основываться на гностических источниках? Не исключено. Тем более что библейские корни в этой традиции достаточно выразительные. Семена, из которых проросли деревья, приносит на Ирландскую землю «Властелин Мира» Трефуйлнгид Трееохайр (могучий, поддерживающий), который также держал в руках некие «каменные пластинки» (скрижали?), а сама золотая ветвь породившая пять деревьев была «из ливанского дерева». В легендах есть упоминание о потопе, а одно из пяти деревьев – «Эо Мугна» названо «дитем райского дерева». Однако эти деревья не могли давать бессмертие, поскольку и сами вечными не являлись. (Подробнее на тему ирландской мифологии и ее параллелей с гностицизмом см.: Григорий Бондаренко, «Мифология пространства древней Ирландии»).

Но если отбросить весь этот гностицизм с его загадочными писаниями и все эти эльфийские легенды, можно ли построить ортодоксальную концепцию пяти деревьев, основываясь исключительно на канонических книгах Библии? Попробуем.

Первое дерево – это, безусловно, эдемское «Древо Познания Добра и Зла». Но не стоит смотреть на него только негативно, как на древо грехопадения. Познание само в себе не греховно (грехом было ослушание, а не познание). Но это познание сопряжено с неким страданием – конечно, лучше пребывать в блаженном неведении, чем познать жестокую правду о самом себе – свою «наготу». Поэтому Экклезиаст говорит: «во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» (Экк 1:18). Но познание, каким бы скорбным оно не было – это начало пути к совершенству.

Второе Райское дерево – «Дерево Жизни», которое так и осталось нетронутым, до сих пор манит нас своим вожделенным плодом. Как говорил классик (А.П.Чехов): «Если в начале пьесы на стене висит ружье, то в конце оно обязательно должно выстрелить»; это «ружье» еще не стреляло. «Дерево Жизни» – цель нашего пути и нам еще предстоит познать его и вкусить его заветный плод.

Третье дерево – «дерево гофер» (Быт 6:14) из которого был построен Ноев ковчег. Ковчег, это еще и символ Церкви Христовой – корабля, несущегося по бурным водам мира, утопающего в своих грехах. «Дерево гофер», таким образом, это наша «tabula in naufragio» - дар Бога, спасающий от водоворотов мира сего. Познавший его – не страшится никаких искушений – «похоти плоти, похоти очей и гордости житейской» (1 Ин 2:16).

Четвертое дерево, которое належало бы внести в список – загадочное «дерево Мерры» - сделавшее сладкой горькую воду источника (Исх 15:23-25). Горечь Мерры – символична. Это горечь наших отношений с Богом, которые приносят нам только страдания, разочарования и как следствие – нарекание и бунт против Бога, как это не раз случалось с израильтянами во время Исхода. Древо Мерры – это исцеление от этой горечи – то, что дает нам радость веры, наслаждение жизнью с Богом, не смотря ни на какие страдания.

Пятое дерево – «дерево ситтим» из которого был сделан Ковчег Завета, а также деревянные элементы Скинии Собрания (Исх 25:10 и далее). Как Ковчег, так и Скиния (а в последствии и Храм) символизируют сферу sacrum – сферу, не поддающуюся какому бы то ни было рациональному объяснению. Познать это древо, значит – забыть всякий рационализм и полностью погрузится в необъяснимое. Только там можно лицезреть «Славу Божью», наполняющую Святилище.

Все эти деревья мистическим образом соединяются в едином древе – Древе Креста Господнего. Крест есть и познанием, и спасением, и радостью, и святостью, а главное – он и есть тем Древом Жизни, дающим бессмертие вкусившим его Плод.