Из окна

«теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно ...» (1 Кор 13:12)

В традиции Католической Церкви пользуется популярностью одно интересное слово – contemplatio. Означает оно определенную молитвенную практику: мистическое восхищение высшей степени – на порядок выше медитации (даже «трансцендентальной») и покруче, чем изменение состояния сознания, сравнимое разве-что с «восхищением до третьего неба» св. Павла (см. 2 Кор 12:2). Доступно оно разве-что визионерам, монахам-отшельникам, посвятившим всю жизнь такого рода практикам.

Будучи рационалистом, а значит противником всякого рода «спецэффектов» в религии, я отношусь к подобным практикам с подозрением. Конечно, одно дело, когда тебя избирает сам Бог, как это было с ветхозаветными пророками, но совсем другое – когда ты сам желаешь стать неизбранным пророком, используя для достижения цели определенные практики, вводящие в состояние «духовного» исступления (дыхательные упражнения, позволяющие глубже познать Бога).

На самом деле интересующее нас слово, как и практика с ним связанная, совсем не католическое и даже не христианское – оно языческое. На русский его обычно переводят как «созерцание» - при этом, как и многое другое подвергшееся переводу, слово это теряет свой основной смысл, укрытый в его этимологии. В основе его лежит слово templum. Мы хорошо знаем второе значение этого слова – «храм», более же древнее его значение – святое место, на котором стоял авгур, гадающий по полету птиц (о принципе этого давно забытого и многими высмеянного искусства можно прочитать в «Истории Магии», Элифаса Леви). То, чем занимался этот авгур – это и было contemplatio. Практика эта была сугобо рациональная, не связанная ни с мистическими восхищениями, ни с духовными исступлениями.

Важным в этой практике было не только знания и умения авгура, но, и это, прежде всего – место его положения. Templum – это не просто обычное место с которого лучше видно. Сама его «сакральность» вдохновляет на более глубокую рефлексию над тем, что предстает перед нашими глазами с его перспективы.

Монашеская келья – это тоже своего рода templum, и вид из ее окна позволяет заглянуть в тайны бытия, закрытые взору суетливых мирян. Через такие вот окна смотрели на мир великие философы-алхимики средневековья, большая часть которых, как знаем, были монахами. Какие перспективы представали пред их взором? Место вдохновляет на раздумья. Когда над твоей головой – затянутые паутиной готические своды, на книжных полках – покрытые пылью толстые тома, заключающие в себе всю мудрость веков, воздух вокруг пропах гнилью осени средневековья, а твой взгляд устремлен в Вечность, тогда в мутном стекле такого вот окна начинаешь видеть отражение своей собственной души и сознаешь, что твой разум – это «философский анатор» в котором дозревает «Великое Делание» твоей жизни.

Окна эпохи ренесанса, быть может, лучше освещали помещение, но через готические окна лучше было видно смысл жизни, или ее бессмыслие. Вид из окон рококо, быть может, радовал глаз смотрящего и наполнял его душу веселием, но через готические окна можно было разглядеть стези, которые уводят нас в ничто, и те которые ведут к Истине. А что можно увидеть из современного окна? Конечно, не в окнах дело. Главное, чтобы templum находился в нас самих, тогда и наше «смотрение» станет «созерцанием».