О любви
Любовь это такая игра, в которой выигравшему достается смерть. Проигрывайте всегда, д’Артаньян…
Эталоном настоящей возвышенной любви – безумной страсти, готовой на любые жертвы, презирающей любые препятствия и преодолевающей любые трудности, в западноевропейской цивилизации по праву считается воспетая Шекспиром история Ромео и Джульетты. Конечно, эта история оканчивается трагически. Но отсутствие счастливого конца никогда не останавливало сотни или даже тысячи молодых романтиков, жаждущих испытать те же чувства, пережить ту же страсть и если надо – также погибнуть во имя любви. Вот подобие любви и веры: любовь, как и вера, охотно принимает на своем алтаре человеческие жертвы.
Однако расстаться с жизнью, в возрасте, в котором еще не научился ценить эту самую жизнь – дело не хитрое. Как бы выглядела жизнь шекспировских персонажей в среднем возрасте, не говоря уже о старости, если бы их история окончилась хэппи эндом – то есть свадьбой?
Поэтому намного более возвышенным примером настоящей любви можно считать историю Абеляра и Элоизы. Герои этой истории: молодой перспективный и многообещающий философ и юная, но совсем не глупая племянница каноника, жаждущая получать от своего учителя не только знания, но и любовное наслаждение. В этой истории есть все: вспыхнувшая страсть, интрига, спланированный побег, тайное венчание. Но влюбленным так и не довелось наслаждаться друг другом до конца своих дней. Элоиза отказывается от брака и спокойной семейной жизни – жертвует семейным счастьем, заветной мечтой каждой женщины, ради свободы своего возлюбленного (увы, чтобы заниматься любимым делом – Абеляр должен был оставаться неженатым). Месть разгневанного опекуна Элоизы не заставила себя долго ждать. Абеляр лишился своего мужского достоинства, и был вынужден искать приют в монашеской обители, лишившись какой бы то ни было иной жизненной перспективы. Жили они еще долго, но совсем не счастливо – оба в разных монастырях, пережив множество трудностей и испытаний. Единство они обрели лишь после смерти – были похоронены в одной могиле, и искренне надеемся на то, что также вместе обрели вечный покой в Небе.
Гробница Абеляра и Элоизы
Сохранили ли они до конца свою любовь? Наверное, да – по крайней мере, об этом свидетельствуют дошедшие до нас письма.
А какой эталон любви предлагает влюбленным Христианство? Да никакой! Если любовная страсть рассматривается исключительно как грех, то во взаимоотношениях мужчин и женщин нет места на приключение, на безрассудство. Прыгнуть с головою в омут, сделать шаг в пропасть, не думая о последствиях – это не для верующего человека. Единственное, что предлагает влюбленным наша религия – крепкие семейные узы, в которых нет места на романтические отношения, в которых секс рассматривается исключительно, как «супружеская обязанность», направленная преимущественно или даже исключительно на прокреацию. Крепость этих семейных уз поддерживается определенными ролями, которые супруги обязаны играть: мужчина – верный муж и заботливый отец, который приносит в дом зарплату – одним словом – кормилец, женщина – любящая жена и добрая мать, хранительница семейного очага – в общем – домашняя курица. Неужели все женщины натурально мечтают именно о такой жизни? Я далеко не воинствующая феминистка, но должен согласиться, что такую роль для женщины определило патриархальное общество, интересы которого долго и упорно защищала Церковь.
Неужели в христианстве нет места на настоящее любовное безумие? Неужели история Абеляра и Элоизы, с точки зрения верующего человека, не достойна восхищения?
О подобии веры и любви я уже говорил… вот еще одно подобие – вера это тоже безумие. Петр выходит из лодки и делает несколько шагов по воде, хотя прекрасно знает, что это – вопреки всякому здравому смыслу, и когда здравый смысл берет верх – тонет. И только такая вера – безумная, не подчиняющаяся законам логики, способна творить чудеса: передвигать горы и осушать моря. И только такая безумная любовь может дать счастье, пусть короткое, но настоящее.
Христианская любовь безумна ради Христа, безумная глазами этого мира. Но христианская любовь мудрая, не расчетливая, но мудрая.
ОтветитьУдалитьЛюбовь истинная дает счастье, не короткое и не длинное, но длящееся вечно.
А семья...
Я думаю вы так пишете провокационно специально.
Говорят, все сказки заканчиваются после свадьбы. Или заканчиваются свадьбой =) Как и Библия заканчивается свадьбой Христа и Церкви. А есть ли жизнь после свадьбы? Или там будет новая неведомая нам сказка? Что будет там...в Церстве Небесном, в Новом Иерусалиме? Кто из христиан знает? Никто.
И семейная жизнь, может превратиться в рутину, в серость...а любовь, страсть...где же она? Неужели так недолго живет огненный цветок влюбленности? Неужели чудеса заканчиваются с уходом влюбленности, как и чудотворцы были лишь во времена апостолов, а позже встречаются лишь иногда среди христиан?
Может быть проблема в том, что христиане забыли, что христианская семецная жизнь - это путь, путь к Царству Небесному, путь к единению во Христе. Семейная жизнь - это не тихая гавань, это не пункт назначения, но это плавание по бурным волнам жизни. И не должно в ней быть полного успокоения. Потому что сердце человеческое лишь в Боге найдет свой покой.
Может быть любовь не уйдет и не умрет, если мы будем ей хранить верность. Но могут ли люди быть верными до конца? Или безумно любить до смерти, смерти крестной?
Этот комментарий был удален автором.
ОтветитьУдалитьЯ имел ввиду нечто другое. Я не противопоставляю брак и любовь, хотя и утверждаю, что любовь – это безумие (amantes amentes - как гласит древнеримская мудрость), а к браку нужно подходить со всей серьезностью данного предприятия, хотя любовь в браке тоже возможна.
ОтветитьУдалитьМеня беспокоит тот факт, что мы – христиане, как древние, так и современные, не следуем учению Христа в этом вопросе. Слова Христа «будут двое – одной плотью» (Мк 10:8, Мф 19:6), говорят нам не только о том, что невозможен развод, но, прежде всего о неком мистическом единстве супругов (хотя я считаю, что не церковный брак, как формальность решает об этом единстве, а именно любовь – желание вместе не только строить свою жизнь, но и по-христиански – вместе стать пред Богом). Такое единство возможно лишь в настоящей любви – самоотверженной и безумной – желании вместе пережить увлекательное приключение длиной в целую жизнь! Но христиане, с первых веков начиная, следовали не Евангелию, а законам патриархального общества, в котором жили. Общества, в котором женщина была собственностью – сначала отца, потом – мужа. Браки заключались не по любви, а по договору между родителями. Супруги – обязаны были «любить» друг друга, даже не питая друг к другу каких бы то ни было чувств. Брак был (еще с древнегреческих времен) не личным делом супругов, а делом общественным – тем, что должно обеспечивать государство новыми гражданами. Здесь речь идет не о любви, а об исполнении «супружеской обязанности» ради будущего любимой отчизны (именно эта идея культивируется и в церкви). Такая семья должна быть стабильной, а эту стабильность обеспечивают «роли», о которых было сказано ранее. Роли, которые подчиняют супругов одной единственной цели – деторождению.
Знавал я одного проповедника, который призывал молодые семьи заводить много детей, но совсем не ради каких-то религиозных ценностей. Главным пунктом его программы была демографическая статистика: если мы, христиане (европейцы) не будем плодиться и размножаться, нашу расу в недалеком будущем ждет полное вымирание. Мне, конечно, жаль белую расу, но такой подход к проблеме – это расизм, а не религия.
Браки по любви – изобретение уже новейшей истории и исключительно Западной (христианской) культуры. Хорошо, что они появились, хотя специалисты говорят о кризисе институции брака в связи с этим явлением. Такой брак основан уже не на патриархальном подчинении и использовании женщины как агрегата для деторождения, он подразумевает равноправие и свободу женщины – она уже имеет возможность реализовывать себя не только в домашнем хозяйстве, но и во многих других сферах жизнедеятельности (и совсем не обязательно, что при все этом она не может быть также матерью). Вместо того чтоб принять эту новизну, церковь (как мне кажется – каждая конфессия) продолжает с упорством утверждать, что женщина создана исключительно для материнства, а всякая там эмансипация – обман, предлагаемый либеральным обществом. А может быть это устои, которые защищает церковь – обман патриархального общества, противный также христианскому вероучению?
Апостол совершенно справедливо сравнивает любовь супругов с любовью Христа и Церкви, но делает из этого, как мне кажется, не совсем правильный вывод (см. Эф 5:22-33). В этой любви речь идет не о том, что Церковь должна подчиняться Христу, как жена мужу в патриархальном обществе, а в том, что оба (по словам Христа) становятся чем-то одним – единым целым.
Одной плотью - это родят ребенка. Он действительно, как родители плотью(два в одном), но душа(характер) младенца иная, не похожа на родителей. Он еще до рождения улыбается. И кто научил так улыбаться младенцев? Еволюционисты говорят, что улыбка - это оскал. Бред. И смех, кто учит смеяться младенцев? Животные так не умеют.
ОтветитьУдалить