Бог евреев

(продолжение)

Религиозное мировоззрение иудеев резко меняется после вавилонского плена. Представим себе сложившуюся ситуацию: пленники возвращаются на пепелища, оплакивают руины Иерусалима, с болью щемящей сердце смотрят на развалины Храма. «За что?!» Этот вопрос задает себе каждый, кого постигло какое-либо несчастье. Ответ на вопрос не нужно долго искать – это Божья кара за наши грехи – за отступничество, идолопоклонство, несоблюдение Завета. Кара справедливая, вина – признана. Однако возникает следующий, более важный вопрос: почему мы согрешили? Кто ввел Израиля во грех?  

Не истребили народов, о которых сказал им Господь,

но смешались с язычниками и научились делам их;

служили истуканам их, которые были для них сетью,

и приносили сыновей своих и дочерей своих в жертву бесам;

проливали кровь невинную, кровь сыновей своих и дочерей своих,

которых приносили в жертву идолам Ханаанским,

- и осквернилась земля кровью;

оскверняли себя делами своими, блудодействовали поступками своими.

И воспылал гнев Господа на народ Его, и возгнушался Он наследием Своим

и предал их в руки язычников, и ненавидящие их стали обладать ими.

Псалом 106

С этого времени каждый инородец – «гой», воспринимается исключительно как враг. Язычники не созданы для того, чтоб проповедовать им истину и учить Закону Божьему. Все народы, не знающие Истинного Бога – прокляты и заслуживают осуждения. И хотя мы упустили исторический шанс полностью их истребить, единственное, что мы можем сделать – прервать с ними все формы общения, дабы впредь не позволить им искушать нас своими мерзостями. Желательно даже не притрагиваться к ним, не подавать руки для приветствия, не входить в их жилье – чтоб не заразиться ритуальной нечистотой, как от прокаженного или мертвечины. А если уж по необходимости и приходится иметь с ними дело – нужно всеми возможными способами демонстрировать им свое радикальное отличие.

Первое, что делает книжник Ездра – главный идеолог реформы, наказывает иудеям отдалить иноплеменных жен (Езд 9,10): «неужели мы опять будем нарушать заповеди Твои и вступать в родство с этими отвратительными народами?». Ранее смешанные браки были вполне нормальным явлением, достаточно вспомнить самого Моисея, взявшего в жены дочь мадиамского священника (Исх 2:21). Соломон конечно является отрицательным примером – его иноплеменные жены ввели во грех (1 Цар 11:3-8).

Очевидно, что реформа Ездры принималась не без сопротивления. Это сопротивление ярко выражено в сцене из книги Чисел (12:1-15), когда Аарон и Мариам упрекают Моисея за его брак с чужеземкой, за что их постигает наказание. В те времена была написана также книга Руфь, прославляющая добродетельную жену - моавитянку, ставшую прабабкой царя Давида. Но эти прекрасные примеры прошлого, к сожалению, не особенно повлияли на будущее. Израиль становится народом все более замкнутым в собственной системе ценностей, не приемлющим ничего извне, но и не желающим делится своим достоянием с внешним миром.

Александр Мень такими словами подытоживает реформу Ездры: «Итак, фанатичный законник окончательно превратил Израиль из нации в своего рода религиозный орден или замкнутую касту. Эта его победа — одна из мрачных страниц послепленной истории Иудеи» (А. Мень, «Вестники Царства Божия», глава «Стены и Закон»).

Другим наглядным примером такого радикального обособления является история восстановления Храма, когда Зоровавель категорически отказался от участия иноземных переселенцев, которые вполне искренне хотели помочь, заявив, что «мы, как и вы, прибегаем к Богу вашему, и Ему приносим жертвы от дней Асардана, царя Сирийского, который перевел нас сюда» (Езд 4:1-3). Мало того, эти люди сразу же были заклеймены как «враги Иуды и Вениамина», хотя врагами они стали наверняка уже после этого отвержения. А ведь Соломон во время постройки первого Храма не брезговал иноземной рабочей силой, включая главного мастера - Хирама-Авия, тирянина, который только по матери был евреем из колена Неффалимова (1 Цар 7:14). Масоны считают его основателем своей организации.

В книге Неемии – еще одном важном памятнике той эпохи, есть довольно интересный фрагмент. Кроме запрещения браков с инородцами, евреи, постановившие жить согласно с божьими законами, решают следующее: «когда иноземные народы будут привозить товары и все продажное в субботу, не брать у них в субботу и в священный день» (Неем 10:31). Что все это значит? Неужели раньше они нарушали священный день ради торговли? Нет, ключевыми словами являются здесь именно «иноземные народы». Это им нужно продемонстрировать свою верность заповедям, чтоб они почувствовали свое отличие от нас. С этого времени суббота становится не только днем отдыха, а важным фактором религиозной идеологии. Верность Божьему Закону, которую евреи пытались продемонстрировать гоям, превратилась в верность субботе. Все другие заповеди «не убивай», «не укради» и т.п. – были заповедями натуральными – защищающими общечеловеческие ценности, они были известны и чтились другими народами. А вот заповедь субботы – заповедь отличительная. Именно она (и еще правила касающиеся ритуальной чистоты) становится главной «идеей» - позитивным фактором религиозной идеологии, заповедью, ради соблюдения которой ревнитель Закона готов был даже умереть. На бессмыслие в исполнении этих постановлений не раз указывал Иисус.

Последняя редакция Пятикнижия относится к эпохе Второго Храма – к временам законников вроде Ездры, поэтому ничего удивительного в том, что в этих книгах находим больше всего примеров национальной нетерпимости. Антагонизм «праведник-грешник», заменяется формулой «иудей-язычник».

Невидимые стены идеологии, возведенные Ездрою, выдержали не один натиск. Они защищали братьев Маккавеев в их борьбе с Антиохом Епифаном, вдохновляли Бар Кохбу на восстание против Рима, придавали силы защитникам Масады и узникам гитлеровских концлагерей. Они не дали трещину и в наше время. Еще бы! Каждое проявление антисемитизма еще более укрепляет эти стены, помогая идеологам сионизма создавать так необходимый им образ врага.

Только что эта идеология имеет общего с универсальной религией Ветхого Завета, которая обрела свою полноту именно в христианстве?